Сердце женщины - Страница 28

Она впервые оказалась в библиотеке в это время дня и с восхищением оглядывалась по сторонам, любуясь великолепными красными бархатными гардинами и отблесками весело плясавшего в камине огня на кожаных переплетах книг и мебели из красного дерева. В комнате не было люстры, а уютные кресла и большой овальный стол, за которым работал Пол, заливал мягкий свет торшеров.

Хозяин дома стоял у стола и, когда Люси вошла в комнату, направился к ней навстречу.

– Не надо так пугаться, – сказал он будто в ответ на ее мысли. – Я не кусаюсь.

Замечание было таким неожиданным, что она рассмеялась, и ее волнение улеглось.

– Я не испугана, скорее озадачена.

– Почему?

– Потому что не могу понять, зачем вы хотели меня видеть.

– Взгляните на себя в зеркало, моя дорогая, и все поймете.

Краска медленно заливала ее лицо. Неужели Пол Харлоу делает ей комплимент? Это было так неожиданно, что она снова занервничала и сделала шаг назад. Дверная ручка уперлась ей в спину, и, ощутив холодную твердость металла сквозь тонкую ткань блузки, она вдруг поняла, что глупо краснеть по каждому поводу. В конце концов, многие мужчины говорили ей комплименты. Что такого в том, что на сей раз это делает Пол Харлоу? Гордо вскинув голову, она направилась к стоящему у камина креслу и села.

Пол опустился в кресло напротив, молча достал из изящного, инкрустированного золотом ящичка орехового дерева сигару и аккуратно срезал кончик. Он закурил, и в воздухе повисло голубое облачко ароматного дыма. Она вдохнула этот запах, ощутив почти чувственное наслаждение.

– Вы единственная из знакомых мне женщин, которой нравится запах сигар, – заметил он. – Это хорошо, потому что я терпеть не могу, когда мне приходится отказываться от них.

– Трудно себе представить, что вы способны отказаться от них ради кого бы то ни было, особенно ради меня.

– Вы удивились бы, если бы узнали, от чего я готов отказаться ради вас, – сказал он, и что-то в его голосе заставило ее сердце биться быстрее.

Заметив, что он наблюдает за ней, Люси задумалась, а не пытается ли он нарочно смутить ее. Эта мысль неожиданно помогла ей успокоится, и, почувствовав, что больше не нервничает, она спросила:

– Зачем вы просили меня прийти? Это как-то касается Синди и Мюррея или вы хотите попросить меня уехать?

– Сколько предположений, – сказал он невозмутимо, – и все неверные.

Он повернулся в кресле, и отблески огня заиграли на его лице, делая его аристократические черты чуть мягче.

– Я пригласил вас по очень простой причине. Хотел побыть с вами наедине. С тех пор как мы познакомились, мы почти не разговаривали друг с другом, а если это и случалось, то разговор шел исключительно о Синди.

– О чем же нам еще говорить?

– Да бросьте, Люси. – Он явно был настроен серьезно. – Вы женщина, я мужчина. Уверен, есть масса вещей, которые мы могли бы обсудить. Или я должен поверить, будто вы ведете настолько уединенную жизнь, что не понимаете, о чем речь.

– Ну что вы, я вас отлично понимаю. Я ваша служащая, а вы…

– Вы моя гостья. – Он сделал ударение на слове «гостья».

– Но вы по-прежнему мой хозяин.

– Сомневаюсь, что вы позволите мужчине быть вашим хозяином. Ваша мягкость обманчива, Люси. За то время, что вы здесь, я не раз успел в этом убедиться.

Она не могла не признать его правоту.

– Думаю, это потому, что отец воспитал во мне независимость и веру в то, что мужчина и женщина могут общаться на равных. А этого большинство мужчин как раз и не хотят – по крайней мере те, с кем я познакомилась за прошедший год. Когда был жив отец, меня окружали совсем другие люди.

– Вы, наверное, встречались со многими мужчинами за этот год? – резко спросил Пол.

– Вот теперь вы ошибаетесь. – Она снова покраснела, но, увидев, что он улыбается, успокоилась. – Отец дал мне такое воспитание, которое делает меня неинтересной для нынешних молодых людей.

– Вы говорите так, будто собираетесь остаться старой девой.

– Мне тоже так казалось.

– Почему в прошедшем времени?

– Потому что пребывание здесь изменило меня.

– Только не говорите мне, что жизнь в деревне расширила ваш кругозор.

– Не жизнь в деревне, – ответила она и обвела рукой комнату, – а жизнь здесь. Чартерс – это целый мир, он сделал меня другой.

– Вы хотите сказать, что теперь решили заняться поисками миллионера?

В голосе Пола вновь послышалась привычная сухость, а интонация стала точно такой, какой была при их первой встрече. Но теперь она знала его намного лучше и понимала, что за этой сдержанностью он тщательно пытается скрыть обуревающие его страсти, тем самым невольно выдавая себя.

Бедняга, невольно подумала она, он все время боится, что девушки охотятся за его богатством.

– Я столького не знаю. Мне так много хочется увидеть.

– И как вы собираетесь это осуществить?

– Возможно, попытаюсь найти работу гувернантки где-нибудь за границей или, может быть, горничной на каком-нибудь судне.

– Это тяжелый труд. Вы для этого не подходите.

– Я сильная как лошадь, – запротестовала она. – Не судите по моей внешности.

– Мне больше не по чему судить, – возразил он. – За этим я и пригласил вас сегодня. Я хотел поговорить с вами, узнать вас получше.

– Но зачем? Я ведь обыкновенная.

Он щелчком стряхнул пепел с сигары в камин.

– Возможно, в этом все дело, в том, что вы обыкновенная со мной.

– Я вас не понимаю.

– Разве? – Он глубоко вздохнул. – Это ведь так просто. Большинство женщин обращаются со мной как будто я особенный, а для вас я обычный человек, а вовсе не Пол Харлоу, большой босс.